|
|
|||||||||||||||||||||||||||||
|
Цифровизация убьет большинство компанийИсточник: RBC
Известный эксперт в области технологий рассказал, почему в новом цифровом мире есть место лишь для глобальных корпораций либо, наоборот, для малого бизнеса Роберто Саракко Кто такой Роберто Саракко Эксперт по технологическому развитию. Входит в руководство крупнейшей в мире ассоциации специалистов в области техники IEEE (штаб-квартира в Нью-Йорке). Ранее был директором Центра будущего крупнейшей итальянской телекоммуникационной компании Telecom Italia, руководил проектом Всемирного банка по стимулированию предпринимательства в Латинской Америке. Автор множества научных статей и 14 книг. Ведет магистерский курс по технологическому прогнозированию и влиянию на рынки в Трентском университете (Италия). "Мы переходим от атомов к битам" - В своих выступлениях вы отмечаете: когда любая отрасль становится цифровой, ее объем в денежном выражении сокращается. Так, доходы музыкальной индустрии упали после того, как стало возможным слушать музыку в YouTube, а не покупать CD. Нет ли в таком сжатии рынков из-за цифровизации угрозы для компаний? - Экономика всегда эволюционирует в направлении повышения эффективности. Цифровая трансформация привела к тому, что рынок стал глобальным. Это значит, что вы можете добраться до каждого человека на планете и продавать ему свои продукты. Но это могут делать и другие компании. Поэтому конкуренция сейчас такая, какой в истории еще не было. В свою очередь, высококонкурентная среда всегда ведет к тому, что прибыль, которую вы можете получить в цепочке создания стоимости, рано или поздно сократится, а цена для клиента снизится. Вы покупаете телевизор, а через какое-то время обнаруживаете, что цена на телевизоры снизилась, потому что их производство стало более эффективным. Потребитель от этого выигрывает, но размер рынка сокращается. И так везде, где есть конкуренция: рост эффективности ведет к снижению цены. Потребитель может потратить сэкономленные деньги на что-то еще. Заметьте, что в последние 20 лет мы стали покупать намного больше разных вещей, чем раньше, поскольку у нас остается больше денег. - То есть это обычная тенденция в экономике, а не что-то специфически связанное с цифровизацией? - Цифровизация только ускоряет все эти процессы. Суть в том, что в цепочке создания стоимости, основанной на материальном, состоящем из атомов продукте, эффективность повысить очень сложно. Но если мы переходим от атомов к битам, все меняется: биты, по большому счету, ничего не стоят. Здесь можно получить намного большую маржу. А это означает, что можно радикально снизить цены. Большинство приложений сегодня бесплатны, а за хлеб надо платить, поскольку он сделан из атомов, и радикально снизить его стоимость нельзя. Можно разве что немного повысить эффективность его производства. - Какие более широкие социальные последствия будет иметь цифровая трансформация? Как она повлияет на рынок труда? - Большое влияние на рынок труда оказывает автоматизация. Внедрение роботов, начиная с 1990-х, повлияло не только на компании, работающие в конкретных странах, но и на геополитическую структуру, в рамках которой развивается промышленность. В частности, стало намного проще обучать сотрудников в развивающихся странах, поскольку роботы взяли на себя основную часть работы. То есть множество синих воротничков уже пострадали из-за автоматизации производства. А продолжающаяся цифровизация означает, что и белые воротнички оказались под угрозой. Это очень заметно в банковском секторе, например. Число сотрудников в этой индустрии, по крайней мере в Западной Европе, быстро сокращается. Другие отрасли это на себе тоже почувствуют. В целом можно сказать, что много рабочих мест потеряно, но много и создается. Проблема в том, что те, кто теряет работу, - это не те, кто нужен на новых рабочих местах. Тут нужно непрерывное образование, которое позволит людям приобретать необходимые знания. - Чем еще все это грозит? - Есть и другие последствия. Традиционно стабильность в обществе обеспечивали большие компании, где человек мог проработать всю жизнь. Это гарантировало занятость. Однако перемены, связанные с цифровизацией, приводят к снижению цен на товары. В результате, чтобы получать прибыль, компания либо должна иметь глобальное присутствие, чтобы рынок у нее был максимально широким, либо, напротив, должна быть очень маленькой - тогда расходы у нее будут небольшими, и она сможет существовать при низкой прибыли. Большинство компаний не переживет цифровизацию. И это порождает очень большую нестабильность в вопросах трудоустройства. Правила игры меняются: приходится менять работу, получать новые навыки. Эта тенденция будет усиливаться. "Рынок цифровых двойников достиг $3,8 млрд" - Сегодня все чаще говорят о цифровых двойниках реальных продуктов, которые используют различные компании, в том числе промышленные. Какое будущее ждет эти технологии? - Во многих отраслях промышленности цифровые двойники уже стали важным компонентом. Начиналось все с компаний, которые стали использовать при разработке цифровые модели продуктов. Но такие модели оказалось удобно использовать и в рамках автоматизированного производства, управляемого компьютером. То есть люди разрабатывали цифровую модель продукта, а затем автоматы собирали по ней сам продукт. А в последние десять лет многие физические продукты стали подключать к интернету. Появился интернет вещей. Это означает, что продукт теперь может поставлять данные о своем функционировании. Эти данные можно использовать для того, чтобы цифровая модель продукта, например автомобиля, соответствовала реально используемому продукту. В этот момент и возникает цифровой двойник. Сейчас для управления ими есть специальные платформы, такие как MindSphere от Siemens (помогает получать и обрабатывать данные, полученные благодаря интернету вещей. - РБК Pro). В 2019 году рынок цифровых двойников достиг $3,8 млрд, а к 2025 году, по данным MarketsandMarkets, он увеличится до $35,8 млрд. Как видите, это быстро растущая сфера. - Как цифровые двойники изменят города в ближайшем будущем? Какие экономические проблемы они помогут решить? - Некоторые города их уже используют. Например, в Сингапуре цифровой двойник города запустили 1 января 2019 года. В "цифру" сперва перевели данные кадастрового учета, затем данные об инфраструктуре: водоснабжении, транспорте, телекоммуникациях, утилизации отходов и так далее. Компании, обращаясь в муниципалитет с различными инициативами, сперва опробывают их на цифровом двойнике. Например, если вы хотите открыть в Сингапуре молл, вы должны предоставить городским властям цифровой двойник своего проекта. Власти проверят ваш проект, совместив его с цифровым двойником города. Так, они смоделируют, как отразится пиковый приток посетителей вашего молла - скажем, 10 тыс. человек - на городском трафике, не приведет ли такой поток посетителей к пробкам на дорогах, ведущих к моллу. Также моделируются чрезвычайные ситуации: смогут ли люди выбраться из вашего молла, если случится какая-то беда. Чем больше элементов, из которых состоит город, переводится в цифровую форму, тем больше возможностей дает модель для планирования его развития и мониторинга повседневных ситуаций. Здесь важно, что цифровой двойник можно создавать постепенно - нет необходимости все сразу переводить в цифровую форму. - Насколько точны подобные модели? Экономисты часто говорят о том, что даже самая точная модель - скажем, экономического состояния какой-то отрасли - в один прекрасный момент перестает соответствовать реальности. - Чем точнее данные, тем лучше модель, конечно. С данными в цифровом мире мы обращаемся уже не так, как в мире атомов. В материальном мире вам нужно было тщательно собирать статистические данные, уделять этому много времени. Но когда у вас есть цифровые данные, их может обрабатывать искусственный интеллект. Например, раньше города размещали специальное оборудование для того, чтобы следить за загрязнением воздуха. Оно было довольно дорогим, для его обслуживания требовались постоянные сотрудники. Когда стало возможным работать с цифровыми данными, ситуация изменилась. Они ведь поступают из множества источников, и даже если каждый из них может быть не так точен, как прежние, благодаря сопоставлению данных из разных источников алгоритмы нивелируют эту неточность. - Могут ли цифровые двойники помочь в HR и менеджменте? - Да, конечно. Например, SAP сейчас проявляет к этому большой интерес. Цифровые двойники могут, скажем, отображать компетенции и знания, которые есть у людей. Это очень важно для HR - как пример, это позволит быстро сосредоточить для работы над новым проектом нужных людей. Кроме того, появляются новые возможности для планирования обучения персонала. Проблема здесь в том, что вы имеете дело с персональными данными. Когда личные данные переносятся в цифровой формат, нужно быть уверенным, что соблюдается конфиденциальность. "Мы видим грандиозный сдвиг к цифровому миру" - Сколько времени займет цифровизация производственных компаний? Какие здесь возникают проблемы? - Это зависит от конкретного сектора. Есть компании, которые уже готовы к полной цифровизации. Например, одни компании проектируют мебель вручную, а другие используют цифровые модели. Наконец, есть и такие, чье производство управляется автоматически. Этот переход - от разработки в цифре к производству при помощи цифровых технологий - довольно естествен. Компании, проектирующие мебель при помощи цифровых технологий, позволяют своим клиентам проверить, как мебель будет смотреться у них дома. Это, например, уже делает IKEA. - Должно ли правительство как-то стимулировать цифровую трансформацию? - От правительства тут многое зависит. Нужно создавать инфраструктуру, которая поддерживает цифровой мир, а для этого требуется много денег, а также определенная стабильность, то есть регулирование. Например, в Тренто региональные власти приняли наше предложение по созданию цифровой инфраструктуры. Они создали систему, которая называется Open Data Trentino, где компании начали открыто размещать свои данные - ими смогли пользоваться другие компании, и это позволяет создавать новые сервисы. Каждый год регион проводит хакатон, на котором компании, используя данные из этой базы, предлагают новые сервисы. В последнем таком хакатоне участвовали более 2 тыс. предпринимателей со всего мира, которые хотели протестировать свои приложения на этих данных. Это стимулирует рост бизнеса. Как видите, правительства и местные институты могут играть важную роль. Частный бизнес всегда ориентируется на финансовый результат, на то, как заработать в ближайшие три месяца. Правительство и различные институты не находятся под таким давлением. Им важно не заработать, а создать условия, при которых компании могли бы создавать рабочие места и добавленную стоимость. - Складывается впечатление, что пандемия ускорила переход к цифровому обществу. Это так? - Несомненно. Мы видим грандиозный сдвиг к цифровому миру. Это видно по удаленной работе, дистанционному обучению, удаленным медицинским консультациям. Есть много таких областей, где мы вынуждены переходить в цифровой мир из-за эпидемии. Сейчас часто говорят, что, когда она закончится, компании продолжат пользоваться всеми этими инструментами, поскольку они дешевле. Подразделение General Electric, занимающееся технологиями в области здравоохранения, утверждает, что цифровые двойники серьезно помогут инновациям в здравоохранении в этом десятилетии. Philips, Nokia, Apple - все эти компании изучают возможности цифровизации здравоохранения и очень активны в этом направлении. - Станет ли удаленная работа более распространенной из-за COVID-19? Что мешает компаниям активнее переходить к ней? - Проблема в основном в процессах. Для удаленной работы компании должны быть организованы соответствующим образом. Представьте, что ваш клиент привык встречаться с вами лицом к лицу, приходить к вам. Как в таком случае работать удаленно? Это вопрос культуры в широком смысле. Зависит это, конечно, и от отдельных сегментов рынка и компаний, которые в них работают. Но переход к удаленной работе, который мы наблюдали в последние несколько лет, из-за эпидемии однозначно ускорился. - Появляются какие-то новые технологии для удаленной работы? - Самое важное тут - качество соединения. То есть нужна очень хорошая инфраструктура. Когда правительство ввело в Италии карантин, люди начали работать из дома, использовать интернет для обучения, стало намного больше онлайн-совещаний. Vodafone сумел увеличить скорость передачи данных: трафик резко вырос, но соединение осталось хорошим. Есть множество инструментов для совместной удаленной работы - Zoom, Teams, Webex, есть и более сложные, которые обеспечивают визуальное присутствие участников. Но главное все же - это структура компании, то, как компания взаимодействует с поставщиками и клиентами. - В своих выступлениях вы упоминали индустрии, которые вымирают из-за цифровизации, например туризм. Пандемия как-то ускорит это вымирание? - По сути, речь идет об индустриях, которые не могут воспользоваться цифровой трансформацией. Вы или создаете добавочную стоимость, включаясь в цифровизацию, или она вас убьет. Даже компании, которые вроде бы в основном сфокусированы на материальных продуктах, ищут способы дополнить эти материальные продукты цифровыми услугами. Для них цифровую трансформацию можно рассматривать как способ увеличить прибыль. Компании, которые не смогут этого сделать, будут вытеснены с рынка. "Для онлайн-преподавания нужно в пять раз больше учителей" - Из-за нынешней эпидемии в городах появились новые инструменты контроля, например дроны. После эпидемии они останутся? Развитие умных городов, видимо, получило большой импульс. - Большинство из того, что сейчас тестируется, - это ответ на весьма конкретную чрезвычайную ситуацию. Часть из этого пропадет после того, как чрезвычайная ситуация закончится. Но что касается технологий, процессов, сервисов, которые показали свою способность снизить себестоимость и повысить эффективность, тут сомнений нет: они останутся. - Какое будущее ждет технологии распознавания лиц? - Это уже весьма жизнеспособные технологии: их активно применяют в Китае, Южной Корее, Сингапуре, других странах. На Западе есть супермаркеты, которые используют распознавание лиц, чтобы обеспечить клиентам более высокий сервис. Когда человек входит в магазин, система его узнает, предоставляет информацию о нем сотруднику магазина, который встретит клиента словами: "О, мистер Роберто! Рады, что вы вернулись. Вам понравилась рубашка, которую вы купили в прошлый раз? У нас есть галстук, который очень подходит к той рубашке". Вот это уже есть. Есть компании с технологиями, позволяющими распознавать лица людей в масках. Вопрос в регулировании: кому должно быть разрешено заниматься распознаванием лиц и использовать эти данные. - Каковы в этой ситуации перспективы онлайн-образования? Почему оно не так распространено, как могло бы? - В Италии из-за пандемии все университеты перешли к преподаванию онлайн. Причем решено, что и на будущий год занятия будут проводиться в таком же формате. Для этого все есть. Нужен только новый подход к образованию. Сейчас оно основано на том, что вы проходите какой-то курс, а потом сдаете экзамен: сидите рядом с преподавателем, он задает вам вопросы. Преподаватель удостоверяет, что вы действительно выучили то, что должны были выучить. Онлайн-образование отличается от этой модели. Когда вы сдаете экзамен онлайн, очень трудно проверить, сами ли вы это делаете, не помогает ли вам кто-то. Трудно понять, действительно ли вы понимаете то, что говорите, или просто повторяете то, что читаете с экрана. Нужна другая модель образования, такая, при которой преподаватель находится в контакте с учеником каждый день и может благодаря взаимодействию с ним определять уровень его знаний. То есть в этой новой модели онлайн-образования не должно быть экзамена в конце курса. Нужно, чтобы сам факт того, что вы прошли курс, означал, что вы выучили материал. Если вы прошли курс, это уже значит, что вы все выучили. Фактически экзамены вы сдаете каждый день и проходите каждый элемент курса столько раз, сколько нужно. Это другой подход, требующий больше усилий со стороны преподавателя. В Италии мы видим, что для эффективного онлайн-преподавания нужно по меньшей мере в пять раз больше учителей, чем для обычного преподавания. Сейчас уже есть ИИ-решения в этой области.
|
|