С 9 сентября 2000 г. в России действует доктрина информационной безопасности страны. В подразделе, определяющем возможные виды угроз ИБ, одним из пунктов является использование как зарубежных, так и отечественных несертифицированных ИТ, средств защиты информации, средств информатизации, телекоммуникации и связи. В данном контексте имеется в виду использование именно при создании и развитии российской информационной инфраструктуры. Таким образом, использование несертифицированного ПО (что входит в общее определение "средства защиты информации") для защиты информации государственных структур является угрозой безопасности информационных и телекоммуникационных средств и систем страны. В системах работы с информацией банковской, налоговой, статистической, финансовой, биржевой и таможенной рекомендуется использование именно отечественных сертифицированных средств защиты.
Одно из основных требований успешного прохождения сертификации, которому должны удовлетворять защищающие госструктуры программные продукты - отсутствие недекларированных возможностей. Недекларированные возможности определяются как "функциональные возможности ПО, не описанные или не соответствующие описанным в документации, при использовании которых возможно нарушение конфиденциальности, доступности или целостности обрабатываемой информации".
Как указано в руководящем документе Гостехкомиссии ("Защита от несанкционированного доступа к информации", №114 от 4.06.99 г.), ПО для защиты информации классифицируется по уровню контроля отсутствия недекларированных возможностей. Существует четыре уровня контроля, каждый из которых позволяет работать с информацией того или иного уровня доступа. Самый низкий из них - четвертый (конфиденциальная информация). Перечень сведений определен указом президента № 188 от 6.03.97. К числу информации ограниченного доступа относится и налоговая тайна согласно ст.102 НК РФ. Поскольку практически вся информация, обрабатываемая в государственных информационных ресурсах, имеет ограниченный доступ, то, соответственно, ни один из органов власти не может использовать средства защиты информации с уровнем контроля ниже 4-го.
Отсутствие сертификации наказуемо
Для защиты информации, составляющей государственную тайну, обрабатываемой в органах государственной власти, нужен сертификат ФСБ минимум третьего уровня контроля. Для иных государственных организаций, обрабатывающих подобную информацию, необходим также третий уровень. Для защиты конфиденциальной информации - сертификат ФСТЭК четвертого уровня контроля.
Открыв закон "О государственной тайне" от 21 июня 1993 г, можно ознакомиться с перечнем сведений, составляющих государственную тайну. Статьи 27 и 28 описывают рассматриваемую нами проблему: "Допуск предприятий, учреждений и организаций к проведению работ, связанных с использованием сведений, составляющих государственную тайну" и "Порядок сертификации средств защиты информации". В первой указывается, что получение лицензии на проведение работ с использованием сведений, составляющих государственную тайну, возможно лишь в случае наличия у предприятия, учреждения или организации сертифицированных средств защиты информации. Статья 28 детализирует вопрос сертификации.
Вслед за этим мы возвращаемся к "Положению о сертификации средств защиты информации", устанавливающему порядок сертификации в РФ и ее учреждениях за рубежом. Создание систем сертификации возложено на ФСБ, Минобороны и СВР. Координацию по части организации сертификации, как указано в положении, осуществляет межведомственная комиссия по защите государственной тайны - Гостехкомиссия.
Кодекс РФ об административных правонарушениях говорит, что использование несертифицированных средств защиты информации, подлежащих обязательной сертификации (исключая те из них, что составляют государственную тайну), влечет наказание для граждан - в размере от 5 до 10 МРОТ с возможной конфискацией несертифицированных продуктов, для юридических лиц - от 100 до 200 МРОТ, также с возможной конфискацией.
В случае использования таких средств защиты для охраны сведений, составляющих государственную тайну, административный штраф для юрлиц равен 200-300 МРОТ, для должностных лиц - от 30 до 40. Уголовная ответственность предусмотрена законом в случае разглашения данных, составляющих гостайну, а также в случаях, предусмотренных статьей 274 УК РФ.
ФСТЭК и ФСБ занимаются рассмотрением дел, связанных с нарушениями в этой области, как для данных, связанных с гостайной, так и не связанных. Первые также находятся в ведении Минобороны, СВР и ГРУ, а последние - Россвязьохранкультуры.
На войне - как на войне?
Итак, необходимость использования госструктурами сертифицированного ПО для защиты информации ясно определена в законодательстве; органы, заведующие этим вопросом ясны. Очевидно, что сертификация сделана необходимостью по той простой причине, что Россия, обладая определенными важными - притом как для страны в целом, так и для отдельных ее граждан (любая персональная информация, хранящаяся в базах госструктур) - информационными ресурсами, хочет максимально адекватно и надежно эти ресурсы защитить. Причем речь в данном случае идет исключительно о тех организациях, которые с такого рода ресурсами обычно и взаимодействуют, т.е. о государственных. Как легко понять из упомянутых выше нормативных документов, это не относится, например, к коммерческим предприятиям.
Этот факт подчеркивает, например, Гарри Кондаков, управляющий директор "Лаборатории Касперского" в России, странах СНГ и Балтии: "Прежде всего, важно понимать фундаментальную вещь: когда мы говорим о проблеме использования несертифицированного ПО в государственных учреждениях, речь идет об использовании несертифицированного ПО исключительно в них, т.е. в организациях, выбор защитных средств которых определен рядом законодательных актов; речь не идет о свободе или несвободе рынка, конкуренции в целом"
Другое дело, говорит Кондаков, что среди всевозможных групп заказчиков, компаний, организаций существуют те, где вопрос информационной безопасности требует гораздо более серьезного, особого подхода. К данному типу организаций относятся, в частности, ключевые министерства РФ, безопасность которых, непосредственно влияет на безопасность государства в целом: "Защита информации в подобных организациях должна быть предельно серьезной, системы безопасности - максимально надежны. Надежность как раз и проверяется в результате сертификационных испытаний".
Тем не менее, известны случаи, когда ситуация с использованием в государственных органах на деле оказывается не столь понятной и очевидной. Так, например, в сентябре эксперты ИБ обсуждали поставку антивирусного ПО в ФНС РФ, которая пересмотрела результаты проводимого тендера и, изменив свои требования, сделала выбор в пользу другого продукта. Напомним, в конкурсе принимали участие три компании - "Лаборатория Касперского", "Систематика" (также предлагавшая решение этого вендора) и LETA IT-сompany, выступившая с программным продуктом компании ESET. Сначала победителем тендера была названа "Систематика" (выставлявшая на торги "Антивирус Касперского"), однако после его отмены и проведения нового конкурса, из которого по требованию ФАС России было исключено положение о предоставлении сертификатов уполномоченного органа, ФНС пересмотрела свой выбор в пользу ПО компании ESET, предложившего поставку по наиболее низкой цене.
Есть ли угроза?
Так есть ли действительная угроза государственной информации, защищаемой не в соответствии с установленными правилами? Что стоит за выбором госструктур в пользу несертифицированного ПО, если таковой происходит - сознательное решение или незнание требований, предъявляемых государством к продукции, которая защищает его информацию? Может ли отказ от использования сертифицированного ПО стать тенденцией на российском рынке ИБ? Мы попытались разобраться в этих вопросах, попросив экспертов российского рынка ИБ прокомментировать ситуацию.
По мнению многих специалистов, наличие в несертифицированных системах недекларированных функций представляет собой серьезную проблему с точки зрения использования ПО в госсекторе. Так, например, на это указывает Борис Шаров, генеральный директор "Доктор Веб". Причем, по его мнению, это касается не только средств безопасности, но и шире - операционных систем. И они, не будучи сертифицированными компетентными специалистами, также могут представлять собой потенциальную "бомбу замедленного действия": "Взорвется эта "бомба" совершенно независимо от воли и желания пользователей (в данном случае, сотрудников государственных органов) - а по воле ее разработчиков. В какой-то момент, по вполне понятным соображениям, операционная система перестанет выполнять свои функции, что приведет к параличу информационной системы, или пропустит к себе троянскую программу через заранее оставленную брешь в защите, которая будет заниматься сбором и передачей третьей стороне конфиденциальной информации".
О том, что необходимость сертификации касается не только средств защиты информации, но и других компонентов как программной, так и аппаратной составляющей информационных систем госорганов, говорит и Алексей Лукацкий, менеджер по развитию Cisco Systems. Он, однако, указывает на большой объем работы, которую необходимо было бы проделать сертифицирующим структурам в данной ситуации. По его мнению, ФСТЭК, ответственная за данный вопрос, вряд ли в состоянии проверить и выдать сертификаты на тысячи наименований ПО, используемого в госорганах. Результат, по его мнению, очевиден - в госорганах как использовалось, так и будет использоваться несертифицированное ПО. Впрочем, данный аспект сертификации, а именно проблема сертификации всего используемого в госструктурах ПО, выходит уже за рамки темы этой статьи.
Если же говорить, например, конкретно об антивирусных средствах, не прошедших сертификацию, продолжает Шаров, то результаты могут быть аналогичными, - это полный паралич информационной системы в результате "неправильных" действий антивирусной программы или игнорирование вредоносных программ, специально рассылаемых с целью хищения конфиденциальной информации".
О важности и положительном эффекте сертификации говорит и Михаил Кондрашин, руководитель центра компетенции Trend Micro в России и СНГ. Он также отмечает, что для организации адекватной защиты информационной инфраструктуры необходимо, чтобы помимо собственно средств защиты, все используемые программные компоненты не представляли угрозы: "По сути, нужно, чтобы можно было доверять всем программным компонентам. Разумеется, что отечественному разработчику государство априори доверяет больше, но в наш век глобализации построить информационную инфраструктуру, используя только отечественные разработки, не может ни одно государство". Сертификация же программного обеспечения, по мнению Кондрашина, является тем средством, которое позволяет использовать разработки любых компаний, которые успешно провели сертификационные испытания своих продуктов в госструктурах.
В принципе, необходимость сертификации уже давно у большинства серьезных западных вендоров - можно вспомнить Microsoft и Cisco - не вызывает претензий и сомнений. Производители понимают, что для того, чтобы предлагать российским госструктурам свою продукцию на взаимовыгодных и приемлемых для сторон условиях, ее необходимо в обязательном порядке сертифицировать.
Сертификация - еще не все
Однако, признавая важность сертификации ПО, эксперты, вместе с тем, отмечают, что она все-таки остается одним из компонентов единого комплекса мер по обеспечению безопасности, относится к которому нужно адекватно.
Например, Олег Тютюкин, менеджер по продажам для государственного и транспортного секторов Symantec, считает, что "использование сертифицированного ПО является одной из составляющих частей комплекса мероприятий по обеспечению защиты и сохранности соответствующей информации. Одной из, но не основной. Наряду с мерами организационного, процедурного и иного характера, которые зачастую гораздо более действенны в обеспечении защиты информации".
Более резко высказывается по этому вопросу Андрей Албитов, глава представительства ESET в России. Он, во-первых, категорически считает, что проблема использования несертифицированного ПО в госорганах является выдуманной, а также указывает, что "безопасность - это комплексный подход, и она больше зависит от организации работы с важной информацией, нежели от наличия сертификатов". Сертификация же, по мнению Албитова, относится к протекционистским мерам, призванным защитить российского производителя.
Кондаков же с участником рынка категорически не согласен и считает, что, говоря об использовании тех или иных продуктов в государственных учреждениях, речь идет именно о сертифицированных продуктах, а не о продуктах российского или нероссийского происхождения: "В России, как и в других странах мира, производятся разные продукты: менее качественные, более качественные… Их сертификация как раз и является гарантией того, что продукт, защищающий информацию государства, может надежно обеспечивать ее безопасность".
Если же говорить об адекватном отношении к сертификации, то здесь речь идет о том, чтобы правильно и своевременно разделять случаи, когда сертификация действительно необходима и обязательна, и случаи, где она не является таковой. Константин Архипов, директор Panda Security в России, отмечает, что существуют даже две проблемы: не только отсутствие несертифицированного ПО там, где это требуется, но и его наличие там, где в нем нет надобности. Последнее, по мнению Архипова, ведет к осознанному сужению выбора и лишению себя выбора, возможности воспользоваться, возможно, гораздо более подходящим продуктом, с более соответствующим функционалом, высокой надежностью, привлекательной ценой, но без нужного сертификата.
Сегодняшнюю ситуацию, сложившуюся вокруг использования сертифицированных средств защиты информации в госоргнанах эксперты оценивают по-разному. Борис Шаров, отметив, что "Доктор Веб" целенаправленно информацию по этому поводу не собирает, заявил, что компания сталкивается с некоторыми случаями использования зарубежных несертифицированных антивирусных средств в нашей стране: "Более того, мы видим, что иногда государственные организации перестают закупать сертифицированные программные средства, предпочитая им зарубежные и несертифицированные".
Юрий Нахаев, руководитель аналитического отдела компании Aladdin, напротив, считает, что в госорганах применяются практически только сертифицированные средства защиты информации, а общесистемное и прикладное ПО - практически только несертифицированное, и что сейчас наблюдается рост процента использования сертифицированного ПО: "Во многих тендерах не только государственных, но и крупных коммерческих организаций, сегодня прямо указывается об использовании в проектах только сертифицированных программных продуктов". Интересно и примечательно, что в данном случае мы наблюдаем тенденцию к реальному пониманию пользы сертификации даже и коммерческими организациями, а не только "слепого" следования букве закона госорганизациями (а порой даже и "не-следования").
Если же говорить о статистических показателях, то Нахаев, например, говорит о соотношении сертифицированного и несертифицированного ПО примерно 20% на 80%, отмечая, что аппаратная платформа в ряде случаев не позволяет "подтянуть" инфраструктуру до требуемого уровня (когда использование сертифицированных средств обосновано, в том числе технологически).
Что говорят в госорганах
Как же относятся к проблеме представители самих госорганов? Владимир Скиба, начальник отдела информационной безопасности Федеральной Таможенной службы, рассказал, что в интересах таможенных органов операционные системы, а также программное обеспечение защиты информации, в частности, антивирусное ПО сейчас закупаются только с сертификатами по требованиям безопасности. На основании Статей 13 и 14 Федерального закона от 27 июля 2007 года № 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" Единая автоматизированная информационная система (далее - ЕАИС) таможенных органов является государственной информационной системой (федеральной информационной системой), созданной в целях реализации полномочий таможенных органов и обеспечения обмена информацией между ними.
При этом "технические средства, предназначенные для обработки информации, содержащейся в государственных информационных системах, в том числе программно-технические средства и средства защиты информации, должны соответствовать требованиям законодательства Российской Федерации о техническом регулировании", а "информация, содержащаяся в государственных информационных системах, а также иные имеющиеся в распоряжении государственных органов сведения и документы являются государственными информационными ресурсами".
В то же время, процентное соотношение сертифицированного и не сертифицированного ПО в государственных структурах, по его оценкам, составляет порядка 20% и 80% для операционных систем, а для систем управления базами данных и специализированного программного обеспечения на уровне не более 5%: "Немного лучше обстоит дело с программным обеспечением средств защиты информации. Здесь доля сертифицированного программного обеспечения более 50%".
Прогнозы на будущее
Говоря о дальнейшем развитии ситуации вокруг использования несертифицированного ПО в госорганах, эксперты сходятся во мнении, что в ближайшее время кардинальных изменений не произойдет, однако не исключают усиления контроля за исполнением соответствующих нормативных актов. Константин Архипов считает, что в законодательной базе для данной сферы в ближайшее время не произойдет каких-то принципиальных изменений, а вот контроль за соблюдением закона, возможно, будет расти. О необходимости усиления контроля говорит и Юрий Нахаев, считающий, что если помимо принятия законов и директив государство озаботится вопросом контроля их исполнения, тогда мы станем свидетелями ситуации, когда доля сертифицированного ПО будет перевешивать долю несертифицированных софтверных продуктов.
Алексей Лукацкий категорически заявляет, что в госорганах как использовалось, так и будет использоваться несертифицированное ПО, поясняя, что "у госорганов нет выбора - они вынуждены использовать несертифицированное ПО. Когда руководитель госоргана встает перед выбором - выполнять поставленные государством и правительством задачи или ждать несколько месяцев получения заветного сертификата, выбор очевиден, и он не в пользу сертификации". Впрочем, Гарри Кондаков считает, что если с продуктом и документацией все в порядке, то процедура займет максимум месяц: "А вот если ничего не работает, то можно и всю жизнь получать. Стоимость может быть разной в зависимости от объема работ, мы, например, платили максимальную сумму по самому строгому регламенту , и она составила порядка 200 000 руб.".
В чем причины?
И все же, в чем причины того, что производители и госорганы не сертифицируют и/или покупают несертифицированное ПО? По мнению экспертов, одной из причин оказывается элементарная некомпетентность представителей государственных структур, ответственных за закупки ПО в организацию.
Если же говорить о производителях, то причин нежелания проводить сертификацию может быть много - опасения, связанные с возможными бюрократическими проволочками, и соответственно нежелание тратить на процедуру время и деньги. Не стоит сбрасывать со счетов и такой вариант, что отсутствие сертификата может объясняться действительным несоответствием продуктов сертификационным стандартам, в частности, по причине недекларированных возможностей, представляющих собой реальную угрозу информационным ресурсам и системам.
Многие участники рынка считают такую ситуацию недопустимой - например, "Лаборатория Касперского": "Сказать откровенно, мне непонятна позиция тех из них, кто вместо следования нормативным актам страны объявляют сертификацию средством конкурентной борьбы, нерыночным методом. На мой взгляд, подобный подход, по меньшей мере, неуважение к законам государства, в котором производитель развивает свой бизнес. К слову, "Лаборатория Касперского", приходя на рынки других стран, всегда действует легитимно, сертифицируя продукты там, где это требует", негодует Кондаков.
Весьма серьезно относятся к сертификации и другие отечественные компании. Так, Юрий Нахаев отметил, что "ЗАО "Аладдин Р.Д." уделяет много внимания сертификации СЗИ собственной разработки, так в настоящее время производятся сертифицированные средства защиты информации (электронные ключи eToken, продукты линейки Secret Disk, в настоящее время завершается сертификация системы контентной фильтрации eSafe для очистки почтового и интернет-трафика от вредоносного кода и спама)". Таким образом, говорит Нахаев, указанные сертифицированные продукты активно приобретаются и внедряются в свои системы госорганами.
Вернемся к ситуации, сложившейся вокруг тендера на поставку антивирусного решения в ФНС. Ситуация широкого обсуждалась в СМИ, и желающие без труда смогут найти связанные с ней подробности. Нас же сейчас интересует деталь, непосредственно связанная с темой материала. Так, центр информационной безопасности ФСБ вынес заключение (его копия имеется в распоряжении CNews - прим. ред.), что использование ПО, разработанного компанией ESET, в государственных органах является нецелесообразным по той причине, что оно не обладает соответствующим сертификатом. .
Андрей Албитов, глава представительства ESET в России, так прокомментировал обвинения в адрес продуктов компании: "Антивирусное программное обеспечение компании ESET обладает сертификатом ФСТЭК РФ, который подтверждает возможность использования данного ПО на предприятиях, обязанных применять только сертифицированные программные продукты". Но в конкурсе на поставку антивирусных средств для нужд Федеральной налоговой службы России от антивирусного ПО не требовалось наличия указанных сертификатов, поэтому ни о каком нарушении закона, в любом случае, речь идти в принципе не может, подчеркивает представитель ESET.
В "Лаборатории Касперского" же придерживаются иного мнения. Гарри Кондаков возражает Андрею Албитову: "Странно, что руководителю российского ESET неизвестно о существовании 102-й статьи Налогового Кодекса РФ. Там черным по белому написано, что есть налоговая тайна, которая является информацией ограниченного доступа, т.е. конфиденциальной. В пункте же 3 статьи 80 Налогового Кодекса также прямо предусмотрено, что налоговые органы работают со сведениями, составляющими государственную тайну. Порядок установлен статьей 16 Закона "О Гостайне". Кроме того, с трудом верится, что г-ну Албитову неизвестно о наличии в продуктах компании ESET несертифицированных средств криптографии, которые, по российскому законодательству, нельзя поставлять в органы государственной власти".
Что же касается сертификата ФСТЭК РФ, которым обладает продукция ESET, говорит Кондаков, то хотелось бы расставить все точки над i. Данный сертификат достаточен для продажи физическим лицам и коммерческим организациям. Очевидно, что ФНС РФ попадает под иную категорию, категорию органов государственной власти, что предполагает поставку средств защиты информации минимум четвертого уровня контроля. Таких сертификатов у продуктов ESET нет. Специалистам это очевидно, однако людей не сведущих наличие сертификата ФСТЭК и подобная подмена понятий, которую, не стесняясь, демонстрируют руководители ESET, может ввести в заблуждение.
В ФНС и ФСБ на момент публикации материала не смогли предоставить комментарии.
Дмитрий Антиномов / CNews